Фоном телевизор. Отбор евровидения. Это ужас. Полный. 
Кадр первый- Алена идет на кухню, кушает бутербродик. Алене становится совестно. Потому что бутербродик на ночь - это ужас.
Кадр второй - Алена идет качать пресс. И что бы вы думали произошло потом? Правильно, снова бутербродик. Безжалостные создания.
Кадр второй - Алена идет качать пресс. И что бы вы думали произошло потом? Правильно, снова бутербродик.
Безжалостные создания.
Под одну стебную вещицу. Пока она у меня в голове. Но, наверное, я все таки оформлю ее. Как всегда - на злобу дня))
_Drakon_
Одногородчанка))
Я знаю, кто тебе нравится)
Одногородчанка))
Я знаю, кто тебе нравится)
А у нас была встреча. Самая настоящая. СПН объединяет. Люди удивительные. Я рада, что познакомилась с вами.
суббота, 03 марта 2012
form name="frm" method="post" action="/ftell/result/22158/">
На мое настоящее имя с собой захотел взять меня Дин)))
| Что о тебе думают персонажи "Сверхъестественного"? | ||||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||
все гадания на aeterna.qip.ru |
На мое настоящее имя с собой захотел взять меня Дин)))
| Что о тебе думают персонажи "Сверхъестественного"? | ||||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||
все гадания на aeterna.qip.ru |
Физиономия моя))
Вариант первый:
читать дальше
Вариант второй:
читать дальше
Третий, дополненный, подправленный, то бишь снятый на нормальный фотик))))
читать дальше
У кого есть желание, можете представиться тоже)))
Вариант первый:
читать дальше
Вариант второй:
читать дальше
Третий, дополненный, подправленный, то бишь снятый на нормальный фотик))))
читать дальше
У кого есть желание, можете представиться тоже)))
Я бы почитала фик зарисовку про Арью и Эддарда.
Двадцатидвухлетний Сэм смеется ярко.
Его улыбки – это как отражение в витрине. Ты смотришь на него, а оно все переливается, играет бликами под солнцем. Впечатывается в память.
Когда Сэм смеется, вокруг тоже смеются. Так, как будто он нарочно ходит и нацепляет на чужие губы улыбки. И даже после его смех звенит где-то внутри.
Для Дина у Сэма припасен особенный взгляд и десяток разновидностей улыбок для каждого случая жизни.
Сэм смеется в лицо этому миру. Даже если мир собирается послать его надолго и подальше.
Двадцатидвухлетний Сэм улыбается часто. Потому что внутри у него еще много таких улыбок.
***
Тридцатилетний Сэм не улыбается.
Или просто никто этого не видит. Каждое движение потрескавшихся губ – это труд, усилие над собой. Сэм не дарит свои улыбки никому.
Даже когда нужно. Даже когда необходимо. Все, что он отдает – это чуть искривленные губы. Почти болезненно. Потому что если засмеется – внутри ничего не останется.
Тридцатилетний Сэм улыбается только одному человеку. Когда Дин смотрит прямо ему в лицо, он собирается все, что есть у него внутри и выталкивает наружу. Это больше не смех в голос. Но и не болезненная усмешка.
Это такое мимолетное, еле заметное, почти неощутимое. Ровно так, чтобы Дин успел поймать. Увидеть.
Тридцатилетний Сэм долго собирает то, что еще осталось. И не улыбается никому, кроме брата.
Его улыбки – это как отражение в витрине. Ты смотришь на него, а оно все переливается, играет бликами под солнцем. Впечатывается в память.
Когда Сэм смеется, вокруг тоже смеются. Так, как будто он нарочно ходит и нацепляет на чужие губы улыбки. И даже после его смех звенит где-то внутри.
Для Дина у Сэма припасен особенный взгляд и десяток разновидностей улыбок для каждого случая жизни.
Сэм смеется в лицо этому миру. Даже если мир собирается послать его надолго и подальше.
Двадцатидвухлетний Сэм улыбается часто. Потому что внутри у него еще много таких улыбок.
***
Тридцатилетний Сэм не улыбается.
Или просто никто этого не видит. Каждое движение потрескавшихся губ – это труд, усилие над собой. Сэм не дарит свои улыбки никому.
Даже когда нужно. Даже когда необходимо. Все, что он отдает – это чуть искривленные губы. Почти болезненно. Потому что если засмеется – внутри ничего не останется.
Тридцатилетний Сэм улыбается только одному человеку. Когда Дин смотрит прямо ему в лицо, он собирается все, что есть у него внутри и выталкивает наружу. Это больше не смех в голос. Но и не болезненная усмешка.
Это такое мимолетное, еле заметное, почти неощутимое. Ровно так, чтобы Дин успел поймать. Увидеть.
Тридцатилетний Сэм долго собирает то, что еще осталось. И не улыбается никому, кроме брата.
