Название: Комната, в которой ничего нет.
Автор: Gandkapper
Жанр: ангст
Персонажи: Сэм, Дин.
Саммари: После 7.15. Это даже и не фик, как таковой. Просто - поток. Называется, как поймал, так и понесло. Ну и традиционно -
Сайд стори от qazanostra Винчестерам - дороги.
От автора: Винчестров - Крипке. Винчестерам - дороги.
читать дальшеВ этой комнате нет снов.
По ночам, закрывая глаза, он видит только черную, холодную пустоту.
В этой комнате не бывает страха.
Даже когда в ушах звенит воздух, затягиваемый в воронку. И кровь окрашивает его пустоту в бурые пятна.
В этой комнате остались только воспоминания. Бусины, которые он осторожно нанизывает на тонкую нитку.
- Ты помнишь свое имя? – спрашивает человек, развалившись в большом, кожаном кресле.
Здесь нет эха, и голос не отражается от стен. Звук затекает внутрь вместе с воздухом и ползет по венам, впитываясь в ткани и стенки сосудов.
- Раньше у меня было много имен, - отвечает он.
Разные голоса смешиваются с кровью, лимфой и вибрируют под кожей, выделяясь тонкой сеткой на запястьях.
- Назови хотя бы одно, - говорит человек, склоняясь к его лицу.
Глаза у человека холодные и глубокие. От них веет вечностью и бессмертием. На радужке висит целый мир, вселенная, раскроенная на части адским пламенем.
- Чаще всего меня называли Сэмом, - говорит он, утопая в холодном постоянстве чужих взглядов.
- А мое имя помнишь? – человек скалится, сжимая тонкими пальцами его запястье.
Как раз там, где смешиваются голоса.
- Я теперь многое не помню, - он старается не смотреть на лицо, застывшее перед глазами.
Бусины на нитке перемешиваются и никак не встают на свои места. Бусин с именем «Дин» так много, что они не помещаются в ладонях.
- А его помнишь? – человек берет маленький, стеклянный шарик с именем «Дин», зажимает его пальцами и глядит на него сквозь чужое лицо, чужие глаза, говорит чужими губами. – Меня помнишь, Сэмми?
Если бы здесь были сны – Дин бы ему приснился. Если бы остался страх – испугался бы.
- Сэмми умер. Уже давно, - он сжимает пальцами виски.
- Вот как, - человек улыбается, и в этой улыбке нет ничего веселого. – Это хорошо.
Он не думает, что в смерти может быть что-то хорошее. Но кроме человека со вселенной в глазах здесь никого нет.
Нитка оставляет красные полосы на ладони. И бусина с именем «Мэри» падает из рук и разбивается на мелкие осколки.
- Помнишь ее? – спрашивает человек.
В осколках отражается женское лицо. И еще один голос витает в воздухе: мягкий и звонкий. «Сэмми» слышится повсюду. И он бы ответил. Но Сэмми умер.
- Нет, - раньше она ему снилась, когда здесь еще оставались сны.
- Хорошо, - говорит человек, протягивая руку к осколкам. – Мы с тобой неплохо ладили.
- Не помню, - говорит он бесцветно.
- Конечно, - глаза вселенные смеются. – Но я помню все за тебя.
Бусин с именем «Джон» не так уж и много. И в каждой из них – суровое лицо, шрамы и жесткое «Сэм».
- Знаешь, кто это? – человек перехватывает руку и ссыпает все бусины в свои ладони.
- Знал когда-то, - он прижимает нитку к себе и закрывает глаза.
В этой комнате нет снов. И нет страха. Но есть боль. И каждое «Сэм» стучит по вискам.
- Упрямый был тип, - говорит человек, усмехаясь.
Он не помнит. А бусины уже рассыпаются по полу. Воспоминания о человеке по имени Джон разлетаются по комнате и зависают в воздухе. Он тянет к ним руки, но бусины ускользают, разбиваются в крошку о стены и исчезают, растворяясь в чужих голосах.
- Я должен помнить?
Человек смеется, закинув ноги на стол.
- Я – твой врач, Сэм. Я лечу тебя от твоих воспоминаний.
Он не знает, правильно ли это. Бусин остается все меньше – почти все они рассыпаются мелкой пылью и оседают в легких.
- Остался только Дин, верно? – человек берет в руки еще один стеклянный шарик и снова смотрит на него чужими глазами. – Помнишь меня, Сэм?
Он путается, не знает, что должен помнить, а что нет. У вопросов высокая цена, у ответов – еще больше.
- Сэм тоже умер, - шепчет он, прижимая к себе пригоршню лиц человека по имени «Дин».
- Да это же замечательно, - человек садится рядом с ним, касается ладонями его щек и скалится. – А Дин не умер?
- Нет, - он уверен в своем ответе. – Нет.
Глаза-вселенные пронизывают насквозь. Мир, выжженный пламенем, тянет его куда-то. Куда-то дальше этой комнаты. А он знает, что нужно оставаться здесь. Просто закон мироздания.
Его мироздания.
Нитка уже почти наполнена. Стеклянные шарики с именем «Дин». И больше – ничего.
- Так Сэм умер, а? – человек проходит вдоль стен, водит по ним руками.
И там, где его пальцы касаются поверхности, остаются трещины. В трещинах – пустота. Черная, как в его снах.
- Умер, - говорит он, связывая концы нитки вместе. – Но Дин не умер. И поэтому не умирает Сэм.
Человек склоняет голову набок.
- Ты такой упрямый. Я забрал у тебя твои имена, твои воспоминания. Я могу подарить тебе новый мир. А ты все еще пытаешься цепляться за него. Зачем? Дину ты не нужен.
- Я – его брат, - говорит он, спрятав лицо в ладонях.
Бусины греют его запястье. Не дают окончательно забыть себя. И от этого спокойно и правильно.
- Ах, Сэмми, Сэмми. Дин оставил тебя здесь. И прямо в эту минуту врачи пичкают тебя лекарствами и водят на процедуры. Ты – это ничто. От тебя ничего не осталось. Ничего, кроме имени твоего брата. Разве кому-то нужна такая жизнь? – человек сжимает его ладонь и смеется, заполняя все вокруг.
Дин висит на стенах, стелется под ногами, рассыпается по потолку. Он смотрит на его лицо, сквозь его глаза. В зрачках отражаются дороги. Тысячи линий, рассеченных их шагами. И совсем как тогда, на кладбище, за секунду до падения в пропасть, он цепляется за Дина.
- Нет, - шипит человек. – У нас уговор, мой хороший. Ты забываешь Дина, ты забываешь ад. Ты помнишь Дина, а я напоминаю тебе ад.
Он тянет руку, собирает пригоршни лиц: грустных и смеющихся. Они теплые и слишком яркие для этой комнаты.
Человек вскидывает руки и бросает лица в стены. Стеклянные шарики бьются на мелкие осколки и впиваются в кожу.
Человек смеется.
А он плачет.
- Нет ничего, мой дорогой. Только я. Только ты. Я все забрал у тебя. Я все забрал, - человек показывает ему язык и кружит по комнате, расплескивая цветные осколки.
- Не все, - шепчет он, хватая оставшиеся бусины.
Нитка рвется, медленно и натянуто.
Стекло сползает с запястий.
И он прижимает их к себе, глубоко вдыхает и закрывает глаза.
- Тогда помни все, Сэм Винчестер, - зло выкрикивает ему человек. – Корчись от боли. Твой брат не придет за тобой.
Комната трескается, затягиваясь в черную воронку. Бусины исчезают.
Человек с глазами-вселенными повсюду. Внутри него, в воздухе. В движениях.
Во всем.
И когда он открывает глаза, то видит только белый потолок, чьи-то руки, ведущие его по коридору.
И Дина.
- Мы справимся, старик, а? – бормочет он, сжимая его локоть.
- Справимся.
Люцифер возвращает ему имя. Воспоминания.
И Сэм знает, что рано или поздно глаза-вселенные затянут его снова.
Это Казя сделала мне арт:
Автор: Gandkapper
Жанр: ангст
Персонажи: Сэм, Дин.
Саммари: После 7.15. Это даже и не фик, как таковой. Просто - поток. Называется, как поймал, так и понесло. Ну и традиционно -
Сайд стори от qazanostra Винчестерам - дороги.
От автора: Винчестров - Крипке. Винчестерам - дороги.
читать дальшеВ этой комнате нет снов.
По ночам, закрывая глаза, он видит только черную, холодную пустоту.
В этой комнате не бывает страха.
Даже когда в ушах звенит воздух, затягиваемый в воронку. И кровь окрашивает его пустоту в бурые пятна.
В этой комнате остались только воспоминания. Бусины, которые он осторожно нанизывает на тонкую нитку.
- Ты помнишь свое имя? – спрашивает человек, развалившись в большом, кожаном кресле.
Здесь нет эха, и голос не отражается от стен. Звук затекает внутрь вместе с воздухом и ползет по венам, впитываясь в ткани и стенки сосудов.
- Раньше у меня было много имен, - отвечает он.
Разные голоса смешиваются с кровью, лимфой и вибрируют под кожей, выделяясь тонкой сеткой на запястьях.
- Назови хотя бы одно, - говорит человек, склоняясь к его лицу.
Глаза у человека холодные и глубокие. От них веет вечностью и бессмертием. На радужке висит целый мир, вселенная, раскроенная на части адским пламенем.
- Чаще всего меня называли Сэмом, - говорит он, утопая в холодном постоянстве чужих взглядов.
- А мое имя помнишь? – человек скалится, сжимая тонкими пальцами его запястье.
Как раз там, где смешиваются голоса.
- Я теперь многое не помню, - он старается не смотреть на лицо, застывшее перед глазами.
Бусины на нитке перемешиваются и никак не встают на свои места. Бусин с именем «Дин» так много, что они не помещаются в ладонях.
- А его помнишь? – человек берет маленький, стеклянный шарик с именем «Дин», зажимает его пальцами и глядит на него сквозь чужое лицо, чужие глаза, говорит чужими губами. – Меня помнишь, Сэмми?
Если бы здесь были сны – Дин бы ему приснился. Если бы остался страх – испугался бы.
- Сэмми умер. Уже давно, - он сжимает пальцами виски.
- Вот как, - человек улыбается, и в этой улыбке нет ничего веселого. – Это хорошо.
Он не думает, что в смерти может быть что-то хорошее. Но кроме человека со вселенной в глазах здесь никого нет.
Нитка оставляет красные полосы на ладони. И бусина с именем «Мэри» падает из рук и разбивается на мелкие осколки.
- Помнишь ее? – спрашивает человек.
В осколках отражается женское лицо. И еще один голос витает в воздухе: мягкий и звонкий. «Сэмми» слышится повсюду. И он бы ответил. Но Сэмми умер.
- Нет, - раньше она ему снилась, когда здесь еще оставались сны.
- Хорошо, - говорит человек, протягивая руку к осколкам. – Мы с тобой неплохо ладили.
- Не помню, - говорит он бесцветно.
- Конечно, - глаза вселенные смеются. – Но я помню все за тебя.
Бусин с именем «Джон» не так уж и много. И в каждой из них – суровое лицо, шрамы и жесткое «Сэм».
- Знаешь, кто это? – человек перехватывает руку и ссыпает все бусины в свои ладони.
- Знал когда-то, - он прижимает нитку к себе и закрывает глаза.
В этой комнате нет снов. И нет страха. Но есть боль. И каждое «Сэм» стучит по вискам.
- Упрямый был тип, - говорит человек, усмехаясь.
Он не помнит. А бусины уже рассыпаются по полу. Воспоминания о человеке по имени Джон разлетаются по комнате и зависают в воздухе. Он тянет к ним руки, но бусины ускользают, разбиваются в крошку о стены и исчезают, растворяясь в чужих голосах.
- Я должен помнить?
Человек смеется, закинув ноги на стол.
- Я – твой врач, Сэм. Я лечу тебя от твоих воспоминаний.
Он не знает, правильно ли это. Бусин остается все меньше – почти все они рассыпаются мелкой пылью и оседают в легких.
- Остался только Дин, верно? – человек берет в руки еще один стеклянный шарик и снова смотрит на него чужими глазами. – Помнишь меня, Сэм?
Он путается, не знает, что должен помнить, а что нет. У вопросов высокая цена, у ответов – еще больше.
- Сэм тоже умер, - шепчет он, прижимая к себе пригоршню лиц человека по имени «Дин».
- Да это же замечательно, - человек садится рядом с ним, касается ладонями его щек и скалится. – А Дин не умер?
- Нет, - он уверен в своем ответе. – Нет.
Глаза-вселенные пронизывают насквозь. Мир, выжженный пламенем, тянет его куда-то. Куда-то дальше этой комнаты. А он знает, что нужно оставаться здесь. Просто закон мироздания.
Его мироздания.
Нитка уже почти наполнена. Стеклянные шарики с именем «Дин». И больше – ничего.
- Так Сэм умер, а? – человек проходит вдоль стен, водит по ним руками.
И там, где его пальцы касаются поверхности, остаются трещины. В трещинах – пустота. Черная, как в его снах.
- Умер, - говорит он, связывая концы нитки вместе. – Но Дин не умер. И поэтому не умирает Сэм.
Человек склоняет голову набок.
- Ты такой упрямый. Я забрал у тебя твои имена, твои воспоминания. Я могу подарить тебе новый мир. А ты все еще пытаешься цепляться за него. Зачем? Дину ты не нужен.
- Я – его брат, - говорит он, спрятав лицо в ладонях.
Бусины греют его запястье. Не дают окончательно забыть себя. И от этого спокойно и правильно.
- Ах, Сэмми, Сэмми. Дин оставил тебя здесь. И прямо в эту минуту врачи пичкают тебя лекарствами и водят на процедуры. Ты – это ничто. От тебя ничего не осталось. Ничего, кроме имени твоего брата. Разве кому-то нужна такая жизнь? – человек сжимает его ладонь и смеется, заполняя все вокруг.
Дин висит на стенах, стелется под ногами, рассыпается по потолку. Он смотрит на его лицо, сквозь его глаза. В зрачках отражаются дороги. Тысячи линий, рассеченных их шагами. И совсем как тогда, на кладбище, за секунду до падения в пропасть, он цепляется за Дина.
- Нет, - шипит человек. – У нас уговор, мой хороший. Ты забываешь Дина, ты забываешь ад. Ты помнишь Дина, а я напоминаю тебе ад.
Он тянет руку, собирает пригоршни лиц: грустных и смеющихся. Они теплые и слишком яркие для этой комнаты.
Человек вскидывает руки и бросает лица в стены. Стеклянные шарики бьются на мелкие осколки и впиваются в кожу.
Человек смеется.
А он плачет.
- Нет ничего, мой дорогой. Только я. Только ты. Я все забрал у тебя. Я все забрал, - человек показывает ему язык и кружит по комнате, расплескивая цветные осколки.
- Не все, - шепчет он, хватая оставшиеся бусины.
Нитка рвется, медленно и натянуто.
Стекло сползает с запястий.
И он прижимает их к себе, глубоко вдыхает и закрывает глаза.
- Тогда помни все, Сэм Винчестер, - зло выкрикивает ему человек. – Корчись от боли. Твой брат не придет за тобой.
Комната трескается, затягиваясь в черную воронку. Бусины исчезают.
Человек с глазами-вселенными повсюду. Внутри него, в воздухе. В движениях.
Во всем.
И когда он открывает глаза, то видит только белый потолок, чьи-то руки, ведущие его по коридору.
И Дина.
- Мы справимся, старик, а? – бормочет он, сжимая его локоть.
- Справимся.
Люцифер возвращает ему имя. Воспоминания.
И Сэм знает, что рано или поздно глаза-вселенные затянут его снова.
Это Казя сделала мне арт:
@темы: СПН, фанфикшн
-
-
23.02.2012 в 22:24-
-
23.02.2012 в 22:35-
-
23.02.2012 в 22:45-
-
23.02.2012 в 22:48Да, да и еще раз да
А еще я почитаю, откомментю и утащу в цитатник.
Спасибо))
-
-
23.02.2012 в 22:52Спасибо, но это страшно. Это очень сильно, талантливо, красиво даже... Но так страшно.
-
-
23.02.2012 в 22:55-
-
23.02.2012 в 22:57Мне страшно. И все, что пишу - тоже страшно как-то.
Спасибо.
-
-
23.02.2012 в 22:59-
-
23.02.2012 в 23:02-
-
23.02.2012 в 23:09qazanostra, читать дальше
-
-
23.02.2012 в 23:11-
-
23.02.2012 в 23:16Ну, мне, на самом деле, все равно еще часов 5 работать, а потом, наверное, я себя и до подушки-то не донесу)) так что все хорошо
читать дальше
-
-
23.02.2012 в 23:16Когда ждать?)
-
-
23.02.2012 в 23:20-
-
23.02.2012 в 23:20Это я и отчет. Вот сегодня еще посижу, завтра сяду. А завтра.... Сама понимаешь)))
-
-
23.02.2012 в 23:21-
-
23.02.2012 в 23:26-
-
24.02.2012 в 00:32-
-
24.02.2012 в 18:58Хотелось бы еще Сэма в эпиграфе видеть
-
-
24.02.2012 в 23:22спасибо. Великолепная вещь.
-
-
24.02.2012 в 23:26-
-
24.02.2012 в 23:28-
-
24.02.2012 в 23:29-
-
24.02.2012 в 23:36-
-
26.02.2012 в 13:37И я заявляю категорически - это шедевр. Сильно, точно, тонко, великолепно. Браво!
Спасибо!
-
-
26.02.2012 в 13:45Алена, ты знаешь, как я отношусь к ангсту.
Да, поэтому:
я заявляю категорически - это шедевр. Сильно, точно, тонко, великолепно. Браво!
Солнце